МОНАХИНЯ НИНА

(Матулевич)

 

Монахиня Нина (в миру - Мария Ильинична Матулевич) родилась в Петербурге в 1881 году в семье потомственных офицеров Русского Флота. Ее мать была православного исповедания, отец -лютеранин. Тетя Марии, Е. Н. Залесова, была известным в Петербурге врачом-массажистом и исповедовала частной лечебницей, где впервые в России применила плодотворные методы лечения шведских массажистов.

 

В юности Мария Ильинична страстно любила танцы и мечтала о будущности балерины, но подвела внешность: вы­сокая, крупнокостная, она не подходила для бале­та. Пришлось идти по стопам тети и изучить искус­ство массажа. Незадолго до смерти мать Нина ука­зывала на опухшие от водянки ноги и объясняла, что Господь попустил ей мучительную болезнь в ка­честве очистительного наказания за чрезмерное увлечение танцами в юности. Матушка страдала тяжелым сердечным заболеванием.

 

В начале XX столетия, увлеченная общим на­строением умов, Мария Ильинична симпатизиро­вала марксизму, революционным идеям, но в 1917 году увидела дьявольский лик революции и в ужа­се отшатнулась от нее, всецело посвятив свою жизнь Богу.

 

С будущей духовной сестрой, монахиней Саррой (в миру - Саррой Николаевной Тамбиевой), мать Нина познакомилась в 1920-х годах. В конце 20-х годов матушку сослали в северные лагеря. Она прошла Соловки и Кемьлаг. В Кеми в 1931 году Мария Ильинична встретила духовную дочь иеросхимонаха Стефана (Игнатенко) монахиню Сергию (в миру - Татьяна Ивановна Клименко). Мно­гие души матушка Нина привела ко Христу, к пра­вославной вере и Церкви Христовой. Ясный, свет­лый ум, природная энергичность и живость хара­ктера, огромная сила воли и дар убеждения помо­гали ей утверждать собеседников в истинной вере.

 

В 1947 году Мария Ильинична уже жила в Ки­словодске, где многие страдальцы находили при­ют. После долгих лет, проведенных в лагерях, она не имела своего угла и ютилась в крошечных чу­ланчиках, которые из милости предоставляли ей знакомые. Время, место монашеского пострига матери Ни­ны, а также имя того, кто совершал пострижение, к сожалению, до сих пор остаются неизвестны.

 

Матушка строго соблюдала внешнюю дисципли­ну, точность и аккуратность в делах. У нее всегда во всем царил порядок. Мария Ильинична изящно и со вкусом одевалась, но костюмы носила под­черкнуто строгие, целомудренные. Получив обыч­ное для своего времени воспитание, матушка лю­била домашнее рукоделие и была замечательной мастерицей. Ее память отличалась живостью и ясностью до последних дней жизни.

 

Главной чертой, существом сердца монахини Нины являлась горячая, глубокая вера в Бога и любовь к образу Божию, - человеку. Господь даро­вал матушке великий и многоценный дар рассуж­дения. В основе рассудительности Марии Ильи­ничны лежало глубокое знание и понимание свя­тоотеческой литературы, которую она не только усвоила умом, но и провела через свое сердце. По­истине матушка жизнью читала святых отцов. Ближе всех ей были святитель Иоанн Златоуст, святитель Игнатий  (Брянчанинов) и святитель Феофан Затворник. Она часто повторили, что за пятый том сочинений епископа Игнатия »не согла­сится взять любые блага мира. Это были не пустые слова, поскольку их оправдывала вся ее жизнь.

 

Пока позволяло здоровье, мать Нина неопустительно посещала церковные службы. Особенно полной и благодатной она считала позднюю Ли­тургию. В храме любила стоять в одном и том же месте. Молилась спокойно, полузакрыв глаза, всем сердцем сосредоточившись на богослужении.

 

Благодаря отзыв­чивому, нежному сердцу Марии Ильи­ничны и ее мудрой рассудительности окружающие не про­сто любили матушку или симпатизировали ей, но во множестве стекались в ее чуланчик за духов­ным да и житейским советом. Любовь  Христова, которой было исполнено ее большое и щедрое сердце, помогала примирять враждую­щих, погашать гнев, раздражение, обиды. Мать Нина умела соединить людей самого разного душевного устроения, духовного уровня так, что они остались верны этой дружбе на всю жизнь.

 

Для многих мать Нина становилась настоящей духовной матерью, умея понять слабости, немощи, вовремя находя духовно искусный и трезвый ответ на недоумение. Зимой матушка жила у Сарры Николаевны Тамбиевой, летом  у Ираиды Иулиановны Данильченко. Чуланчик никогда не пусто­вал, почти все время на беседу к ней приходило по шесть семь человек.

 

Иеросхимонах Стефан (Игнатенко) относился к Марии Ильиничне с уважением и одобрял ее духовное руководство. Его духовные чада с нежностью вспоминают о том, каким сча­стьем было иметь ду­ховного отца и духов­ную мать, которая ве­ла души в направле­нии, едино мысленном со старцем Стефаном, но которой часто лег­че открывались.

 

Отца Стефана отличала строгость, матушка по-женски была мяг­че, доступнее. Если требовалось дать серьезный совет, мать Нина никогда не отве­чала сразу, поспешно. Она молилась всю ночь со слезами и только после сугубой молитвы предлагала точный и своевремен­ный ответ. Слова и предупреждения матушки не­пременно сбывались. Жители Кисловодска одина­ково любили батюшку Стефана и матушку Нину, которую он называл духовной матерью своих чад. Никогда никому не отказывала она в утешении, к ней можно было прийти в любое время.

 

Мария Ильинична твори­ла много добра и матери­ального, щедро поддержи­вала нуждавшихся, в празд­ничные дни утешала близ­ких подарками. Она стара­лась никого не забыть, не обойти вниманием, заботой. Мать Нина была крайне не­прихотлива в еде и во всем житейском. Вместо тарел­ки ей служила небольшая пиалочка, одновременно за­менявшая строгую меру в пище. Матушка часто повто­ряла, что совершенно не­важно, что есть, важно — когда. В основном они с Саррой Николаевной ели овощные блюда. Все имевшиеся в доме овощи, клали в кастрюлю и ва­рили. На удивленные вопросы гостей отвечали, что готовят «суп без названия».

 

Очень любила матушка Нина Царскую Семью. Особенно много и охотно она рассказывала о Вели­кой княгине Елизавете Федоровне. В гибели Цар­ственных мучеников и страстотерпцев обвиняла главного виновника преступления христоненави­стника Якова Свердлова, называя его рогатым де­моном. Обычно спокойная, однажды Мария Ильи­нична вышла из себя в беседе с духовной дочерью старца Стефана, Агафьей Федоровной Сачковой. Муж Агафьи Федоровны, сотрудник НКВД, был убежденным приверженцем политической линии Сталина... большое влияние имел на жену. При этом он искренне и глубоко верил в Бога, любил ба­тюшку Стефана и много помогал ему. В разговоре Агафья Федоровна часто хвалила Ленина и Ста­лина. Возмутившись, Мария Ильинична не выдер­жала и вспылила: «Что Вы говорите, Галина (так в общении называли Агафью) Федоровна! Ленин -это ключ ада, который ад открыл, и миллионы душ хлынули туда!»

 

Часто матушка повторяла, что когда человек пытается уйти от своего креста, крест идет впере­ди него и может принять несравнимо более тяже­лую форму, нежели тот, от которого он отказался. В пример она приводила историю женщины, бро­сившей умиравшего от туберкулеза мужа. Впос­ледствии несчастная повредилась рассудком.

 

Очень ценила мать Нина, когда близкие, поми­ная усопших, пекли пироги, булочки и на могилке угощали людей. «Люди после Литургии приходят на кладбище голодные и особенно бывают благо­дарны родным усопшего за их труды», - объясняла она. Самыми добрыми поминающими Мария Ильи­нична называла вдов, сирот, птичек и животных.

 

С великой верой и благоговением мать Нина от­носилась к крестному знамению. При прощании она обязательно осеняла уходившего широким крестом. В пример сугубой важности крестного знамения матушка приводила случай с двумя мальчиками. Перед прогулкой одного из них пере­крестила мать, а второго - нет. Ребята дошли до железнодорожного полотна и остановились, пере­жидая, пока пройдет поезд. Мальчиков окружили демоны. Того, кого защищало благословение мате­ри, тронуть не посмели, а второго ребенка швырну­ли между вагонами, и он погиб.

 

Великой святыней для Марии Ильиничны был хлеб. Она рассказывала, как ее знакомая тяжко заболела: у нее отказали ноги. Женщина молилась об исцелении и однажды ночью после продолжи­тельной и слезной молитвы услышала во сне» голос: «Когда ты найдешь тот кусок хлеба, который ногой отшвырнула в юности, - выздоровеешь». - «Господи! — зарыдала страдалица, - да где же я его найду?»

 

Поразительное видение было у знакомой Марии Ильиничны, снимавшей дачу в Кисловодске. Вый­дя однажды на улицу, она увидела зарево пожара: пламя охватывало противоположную часть горо­да. По направлению к огню наперегонки бежали дети, повязанные пионерскими галстуками, и один за другим прыгали в самое пекло. Женщина услышала голос: «Последние дети, которых ты ви­дела, будут дровами ада». Очнувшись, в ужасе мать стала добиваться, чтобы ее сын дома проходил курс обучения, а экзамены в школе сдавал экстерном.

 

Нину Киракосян в школе заставляли вступать в комсомол. Мария Ильинична не разрешала Нине этого делать и советовала отговориться недоста­точной готовностью к такому серьезному поступку. Когда девушка начала работать, к ней вновь при­ступили с требованием вступить в члены ВЛКСМ. В случае отказа комсорг грозил добиться увольне­ния Нины с работы. Она жаловалась матушке на строгость сотрудников-комсомольцев, но Мария Ильинична твердо стояла на своем: «Что ты объяс­няешь, что строго? Я знаю, но к тебе приставать больше не будут». Действительно, за молитвы ма­тери Нины со временем девушку оставили в покое. Нине хотелось переехать с Кавказа в Россию. Она советовалась об этом с Марией Ильиничной, но та ответила, что от добра добра не ищут, и уезжать никуда не позволила.

 

Знакомые пригласили Нину в крестные матери своего ребенка. Матушка не советовала ей согла­шаться, но девушке очень хотелось, и она пошла на крестины. Пройдя полпути, сообразила, что оста­вила дома все необходимые для крестин принад­лежности. Нина спешно вернулась, в суете собрала вещи, но, придя в храм, обнаружила, что за время ее отсутствия знакомые успели найти другую кре­стную. Потом она покаялась матери Нине в своем упрямстве. Та спокойно заметила: «Когда Бог хо­чет наказать человека, Он отнимает у него разум».

 

Жительница Кисловодска Е. И. Т. рассказывала, что ее мама после смерти отца решила поехать на похороны, чтобы получить свою долю наследства. Мария Ильинична была категорически против по­ездки. В дороге у мамы Е. И. Т. разрезали шубу, украли деньги и документы. Кое-как она верну­лась домой и пришла в слезах к матушке. «Я же те­бе говорила, что не будет ни дома, ни документов», — укорила упрямицу мать Нина. Один из сотруд­ников мамы Е. И. Т. увлекся ею и принуждал к не­законной связи. Женщина в отчаянии решила увольняться, но матушка не разрешила. По ее мо­литвам буря страстей вскоре утихла, и обстановка на службе нормализовалась.

 

Однажды мать Нина рассказала Е. И. Т. о даме из благородного семейства, которой пришлось уха­живать за пятилетним ребенком в состоятельном атеистическом доме. Скрывая от взрослых свою религиозность, няня спокойно и открыто молилась при своем воспитаннике перед иконой святителя и чудотворца Николая, которую прятала у себя под подушкой. Пришла беда: по недосмотру женщины ребенок упал с балкона третьего этажа. Услышав отчаянный  детский крик,  родители  кинулись вниз. Им навстречу, весело улыбаясь, поднимался их малыш. Он радостно рассказал, что его на руч­ки взял дедушка его няни и поставил на ножки. «Какой еще дедушка?» - изумленно спрашивали ребенка потрясенные взрослые. «Дедушка, кото­рый живет у бабушки под подушкой», - терпеливо объяснял сын. По настоянию родственников маль­чика няня была вынуждена показать им образ Николая Угодника.

 

Особенно внимательно относилась матушка к молодежи, нежно любила детей и отдавала им сердце беззаветно. Она могла с восторгом показы­вать детские письма Е. И. Т., радуясь удачным оборотам слов, выражений. Как-то раз запоем чи­тавшая книги девочка, тихонько, без спроса взяла почитать у хозяйки Марии Ильиничны роман Ги де Мопассана «Жизнь». Хозяйка случайно обнару­жила пропажу и сообщила об этом матушке. Расст­роившись, мать Нина не спала всю ночь и рано ут­ром, с больными, отечными ногами, пришла к Е. И. Т.: «Деточка, ты вчера взяла с полки книгу, верни ее». Пришлось Е. немедленно возвращать роман. Мария Ильинична боялась, что книга мог­ла вредно повлиять на нравственность ребенка. Категорически матушка запрещала читать Е. И. Т. сказки Льва Толстого, опасаясь, что тайный яд еретика невидимо отравит душу девочки.

 

В 1963 году мать Нина вместе с Саррой Никола­евной ехали в автобусе по крутой дороге в гору. На половине подъема автобус неожиданно остановил­ся, а водитель вышел. Мария Ильинична обрати­лась к своей спутнице: «Сарра, мы выходим». Авто­бус был полон пассажиров, спокойно ожидавших продолжения пути. Мать Нина во второй раз с на­стойчивостью повторила: «Сарра, мы выходим!»

 

Перед кончиной матушку соборовали и причас­тили. За несколько часов до смерти Сар­ра Николаевна нача­ла читать Марии Ильиничне канон при разлучении ду­ши от тела. В полном сознании монахиня внимательно слуша­ла чтение. Дважды повторив канон, Сар­ра Николаевна осто­рожно спросила под­ругу: «Маришенька, еще читать?» Взгля­дом мать Нина по­просила прочесть в третий раз. Во время третьего чтения ка­нона на исход души она умерла.

 

Монахиня     Нина скончалась в 1964 году в возрасте 83 лет.

 

Сарра Николаевна глубоко скорбела о смерти духовной сестры и наставницы и усиленно молилась о ней. На сороковой день она ясно услышала чей-то чистый голос: «Сегодня рабу Божию Марию будут облекать в голубую ризу».

 

Источники

1. Воспоминания Е. И. Тарасовой. 1997.
2. Воспоминания Нины Андреевны Киракосян. 1997.