ДУХОВНИК СТАРЦЕВ

 

Воспоминания о протоиерее Александре Воскресенском

 

ТИХИЙ АНГЕЛ ЗАМОСКВОРЕЧЬЯ

 

На пыльных улицах предвоенной Москвы, в районе Замоскворечья, можно было встретить непривычную для 1940-х годов величественную фигуру высокого человека в священнической рясе. Он шел твердой безбоязненной походкой, опираясь одной рукой на изящную трость, а в другой держа саквояж, насквозь пропахший ладаном. Это был протоиерей Александр Георгиевич Воскресенский, священник храма св.мч. Иоанна Воина на Б. Якиманке.

 

Его длинные волосы, спрятанные под рясу, и борода с весьма уже заметной проседью окаймляли высокий лоб и красивое, постоянно сосредоточенное лицо.

Он несомненно выделялся из числа жителей многомиллионного города. В эти годы в спину ему могли бросить камень или прокричать что-то ругательное и обидное. Не обращая на это внимания, он здоровался за руку с разметавшим улицу дворником или, приподняв шляпу, благословлял отважившегося на такой подвиг человека. Вскоре после войны был такой случай. О. Александр ехал в трамвае, в вагон вошел офицер и, пораженный величественным видом священника, встал на одно колено и, наклонившись, поцеловал край его рясы.

 

В те суровые годы Господь хранил Батюшку. Не имея постоянного места пребывания, он жил то в комнате-келье под колокольней храма св.мч. Иоанна Воина, то на квартирах в Бабьегородских переулках у своих прихожан и почитателей, то еще где-нибудь, где Господь приведет. Лишь иногда, окончив богослужения и требы в храме, в послеобеденный час, он спешил к своей семье - матушке Екатерине Вениаминовне и взрослым детям, ютившимся в двух небольших проходных комнатах коммунальной квартиры дома в Тетеринском переулке, на Землянке.

 

Путь его лежал через Калужскую площадь, Серпуховку, мимо Павелецкого вокзала, по Краснохолмскому мосту... Добравшись до дома, Батюшка садился за большой обеденный стол. Перед ним ставился чайник; за чаем батюшка постепенно приходил в себя. Но раздавался телефонный звонок: Батюшку вызывали к телефону. Поговорив по телефону, он подходил к вешалке, протягивал руку, снимал рясу, а еще через минуту Батюшка уходил причащать умирающего больного, так и не допив стакан чая.

 

Причастив болящего, Батюшка возвращался прямо в храм на вечернее богослужение, неопустительно совершавшееся, как и ежедневная Литургия, хотя кроме о. Александра был еще только один священник - о. Петр Сахаров, благочинный I-го благочиния, который из-за тяжелой болезни редко служил.

 

В эти предвоенные годы в Москве было совсем немного церквей, пока еще не закрытых. Но с каждым днем их становилось все меньше. Оставшиеся же можно было пересчитать по пальцам, но и те в большинстве своем были охвачены обновленческой смутой, и в них почти не ходили. Придя со службы, Батюшка садился, обхватывал голову руками и с душевной болью говорил: "Вот сегодня еще такого-то священника арестовали, а храм закрыли..." Думалось, кто же будет следующим?

 

Храм св.мч. Иоанна Воина, расположенный в непосредственной близости к центру города и к Кремлю, чудом сохранился и принадлежал к тем немногим храмам, которые не были захвачены обновленцами.

 

Тяжесть груза была огромной. Неусыпное внимание в те времена со стороны властей, постоянное давление со стороны налоговых органов и страх, что он не сможет выплатить налог, сохранился до гробовой доски. Подобные примеры Батюшка видел вокруг себя постоянно: не выплативший налог священник вынужден был закончить свою деятельность по своей или чужой воле.

 

Все это подорвало и без того далеко не крепкое здоровье о. Александра - у него случился инфаркт.

 

Батюшке стало невозможно подниматься по узкой крутой лестнице в свою комнату-келью под колокольней. Теперь ему пришлось жить в деревянном домике в северо-западном углу церковного двора. Домик был построен по типу деревенской избы в конце XIX века. Входящий попадал прямо в сени с русской печью, за ним - комната, дверь в которую находилась почти рядом со входом. В комнате, за шкафом, стояла батюшкина кровать, по другую же сторону шкафа стоял большой обеденный стол. В углу, между двумя окнами, возвышался иконостас с постоянно теплящейся лампадой. Здесь проходила вся батюшкина жизнь, сюда приходили к Батюшке на исповедь, за разрешением многих жизненных вопросов.

 

В феврале 1948 года отмечался пятидесятилетний юбилей батюшкиного служения у Престола Божия. Святейший Патриарх Алексий I служил в этот день торжественную Литургию в храме св.мч. Иоанна Воина. После праздничного молебна и поздравительных приветствий Святейший посетил Батюшку в домике. Войдя прямо в сени, Патриарх очутился у двери в единственную комнату и никак не мог понять и поверить, что здесь может жить Батюшка, юбилейное торжество которого он только что молитвенно возглавлял. Патриарх все спрашивал: "А где все-таки живет о. Александр?"

 

Действительно, так трудно было поверить, что заслуженный митрофорный протоиерей может жить в таком более чем скромном жилище.

 

В этот день в феврале 1948 года о. Александр по благословению Святейшего Патриарха был награжден ношением второго наперсного креста. Эта награда была последней, ранее батюшка был удостоен всех наград белого духовенства вплоть до служения Литургии с открытыми царскими вратами до "Отче наш".

 

После юбилея Господь продлил жизнь батюшки еще на два года. Он скончался 23 февраля по н. ст. 1950 года, в четверг, на первой неделе Великого поста; отпевание и похороны состоялись в Неделю Православия.

 

В последний раз перед кончиной батюшка посетил храм св.мч. Иоанна Воина на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы 4 декабря н.ст. 1949 г.

 

ПУТЕМ ХРИСТОВОЙ ЛЮБВИ

 

Жизнеописание священника Александра Георгиевича Воскресенского

 

Рождение о. Александра. Родители. Сиротство

 

Александр Георгиевич Воскресенский родился 6 сентября по н.ст. 1875 года в подмосковном городке Павлово-Посад. Одноэтажный домик стоял у подножия возносившегося над городом Воскресенского собора. В этом соборе много лет прослужил его отец, диакон Георгий. Мать отца Александра, Зоя Васильевна, вела свою родословную от древнего священнического рода, восходящего к греческим корням времен Крещения Святой Руси1. Александр Георгиевич, старший сын в многодетной семье, осиротев, стал ее главой и поднимал шестерых детей вместе с матушкой Зоей Васильевной.

Домик Воскресенских утопал во фруктовом саду, за садиком протекала небольшая речка Вохонка, приток Клязьмы. В середине XIX века село Вохна (Павлово), известное с 1328 г., стало городом Павлово-Посадом. Когда-то поселение значилось вотчиной Троице-Сергиевой Лавры. Жители села отличались особой набожностью и благочестием и имели крепкую веру и любовь к преподобному Сергию Радонежскому. Собор возвышался над живописной местностью. Этот чудный храм Воскресения Христова с приделом великомученика Димитрия Солунского был разрушен во дни хрущевских гонений на Церковь. Сейчас сохранилась лишь колокольня.

 

Годы учения. Кончина отца

 

В середине 1880-х годов он начал свое образование в Духовном училище Донского монастыря. По окончании училища поступил в Московскую Духовную Семинарию2. Будучи студентом Семинарии, Александр Георгиевич участвовал в богослужении: был иподиаконом у Владыки ректора. По окончании курса по I разряду в 1896 году, началась сдача вступительных экзаменов в Московскую Духовную Академию. В разгар экзаменационной сессии он получил известие о кончине отца. Пришлось оставить мысли о продолжении образования и принять определение в Епархиальное ведомство с назначением надзирателем в Коломенское Духовное училище.

 

Женитьба. Матушка Екатерина Вениаминовна

 

Здесь, в Коломне, по Промыслу Божию, он встретил ту, что стала на долгие годы его спутницей, другом, разделившим его многотрудную, полную скорбей и тревог жизнь. Венчание состоялось в феврале 1898 года в московском храме свт. Николая на Берсеневке.

Верная спутница батюшкиной жизни - матушка Екатерина Вениаминовна, была среднего роста. Ее округлое лицо с нежной кожей, характерной для блондинок, окаймляли светлые волосы, схваченные в небольшой пучок. Матушка была немногословна, приветлива без сентиментальности, обладала мужественным стойким характером. Происходила из старинной потомственной священнической семьи.

 

Протоиерей Григорий Горетовский

 

Дедушка Екатерины Вениаминовны, протоиерей Григорий Иванович Горетовский3, служил в храме свт. Иоанна Златоустого4 в селе Новлянском Бронницкого уезда и простоял у Престола Божия около семидесяти лет. Не только прихожане любили о. Григория, но и помещики соседней усадьбы Кривякино. Князья Ливен просили разрешения в консистории на служение о. Григория в домовой церкви усадьбы. О. Григорий помимо всех наград для белого духовенства (служения Литургии с открытыми Царскими вратами и ношением двух крестов) был удостоен ордена св. Андрея Первозванного и Личного Дворянства, что было редчайшим случаем даже для столичного духовенства.

Впервые он сдал свое священническое место зятю, о. Вениамину Соколову, отцу Екатерины Вениаминовны. Недолгим было служение о. Вениамина: вскоре он заболел и скончался, оставив осиротевшими свою матушку Екатерину Григорьевну, двух дочерей и еще не родившегося сына.

 

Екатерина Вениаминовна была старшей внучкой о. Григория. После кончины зятя о. Григорий продолжил служение у Престола Божия, чтобы снова сдать свое место уже мужу внучки, когда та повзрослеет. Трудно было о. Григорию с овдовевшей дочерью поднимать крошечных внуков. Но вот обе внучки, наконец, поступили в Мариинское Епархиальное училище. Девочки скучали по родному дому, так хотелось поехать на каникулы в Новлянское, но возможности не было. Тогда их брали московские родственники: сестра о. Вениамина, Капитолина Яковлевна, муж которой о. Николай Семенович Померанцев5 служил в храме святителя Николая на Берсеневке.

 

Первое место служения

 

В 1898 г. о. Александр был рукоположен во священники и определен ко храму святителя Иоанна Златоустого в селе Новлянском Бронницкого уезда. Село Новлянское, стоявшее на берегу реки Оки, издревле входило во владение Златоустова монастыря, затем, переданное в коллегию Экономии, соседствовало с усадьбою Кривякино. Владела усадьбой во второй половине XIX столетия семья графа Орлова-Давыдова, продавшая ее в 1883 году Светлейшему князю Александру Андреевичу Ливену, женившемуся в том году на А.П. Васильчиковой. Молодая княгиня пожелала иметь в усадьбе домовую церковь. Ее прошение в Московскую духовную консисторию 1890-1900 гг. о том, чтобы служил там священник Златоустовской церкви села Новлянского, было удовлетворено.

 

Помимо пастырского служения на приходе и в усадьбе о. Александр принимал участие во всех начинаниях, происходивших в общественной жизни. В течение пятилетнего служения в с. Новлянском о. Александр принимал участие в строительстве там больницы. Ему предстояло начать свое служение под руководством старца-священника о. Григория, от которого многое можно было воспринять и многому научиться. Прихожане очень любили старенького отца Григория и, будучи не в силах расстаться с ним, построили для него дом, оставив его "ранним" священником. Молодому же о. Александру приходские люди поднесли хлеб-соль со следующими словами напутствия.

"Вы будете стоять у Престола Божия, видеть Спасителя. Умоляем Вас: расскажите нам всё о Нем. Словами и делами помогите нам "понять" Его. Не покидайте своих забот о храме сем. Пусть будет он прекрасным домом Божиим. Мы крепко верим: Господь поможет Вам это сделать. Разделите наши скорби и радости. Не оттолкните никого из нас... Дай Вам, Господи, бодрости и крепости духа в трудах. Мы понимаем Вашу деятельность как подвиг для нас. Совершите его. А Бог, Церковь и Святая Русь не забудет Ваших слез и трудов".6

 

Труды сельского священника. Дети. Жизнь в семье

 

Так началась приходская деятельность молодого сельского священника с ежедневными богослужениями и исполнением треб по окрестным селам в любую погоду - и в снежные заносы, и в половодье. Отец Александр устраивал приходские школы в окрестных деревнях, законоучительствовал в них. В семье родились старшие дети: Софья, Георгий, Таисия. Прихожане привязались и к самому батюшке, и к его семье. Матушку полюбили за природный ум, мудрость и внимание к окружающим. Так продолжалось пять лет.

 

Павлово-Посад

 

В 1903 году к о. Александру приехали ходоки с родной Павлово-Посадской земли с приглашением во вновь строящуюся Никольскую церковь. Быстро развивающийся город счел возможным построить при станции Павлово-Посад7 Нижегородской железной дороги церковь, что само по себе было явлением уникальным. Это была небольшая деревянная церковь, построенная инженером Сергеем Викторовичем Певницким. Храм был украшен прекрасной резьбой работы Алексея Никитича Антошина. При храме был построен и небольшой деревянный домик для священника.

При отъезде из села Новлянского глубоко опечаленные прихожане выразили свою благодарность духовному отцу в следующих словах:

"Мы, духовные чада твои, вместе с тобой, отец наш, собрались в Божий храм принести наши искренние молитвы Всевышнему Создателю, чтобы Он послал нам силы расстаться с тобой, любимый наш пастырь. Остановить тебя в твоем желании уйти от нас мы не можем и не смеем. Мы смеем только из глубины простых сердец принести тебе нашу глубокую благодарность за труды и заботы о нашем приходе, за благолепие нашего храма и устройство Гостиловской школы, за приходское попечительство и благоговейное служение в храме Божием, которое вызывало у нас слезы умиления, за твою нелицеприятную любовь и отзывчивость к нам всем без разделения".

 

Семнадцать лет в Павловом Посаде

 

По приезде в Павловский посад, вновь оказавшись на родной земле, о. Александр со свойственной ему энергией включился в жизнь прихода и города на долгие семнадцать лет.

 

Обращаясь в городское Общинное управление, он писал: "Идя навстречу нуждам населения Павловского посада, я, вслед за устройством церкви при станции Павлово, считаю необходимым для себя выстроить школу при церкви, так как только школа и Церковь, взаимно дополняя друг друга, могут воспитать настоящих граждан, истинных сынов Церкви, Царя и Отечества". Вновь построенная школа при станции была двухклассная и рассчитана на сто человек.

 

Поистине любимым детищем отца Александра было учрежденное 1 марта 1905 года Общество трезвости, во главе которого он стал в качестве Председателя. Проводилась большая работа с населением: читались лекции, распространялись брошюры, функционировала общественная библиотека, устраивались безалкогольные праздники, для бедных членов существовали денежные пособия. Главной целью Общества трезвости было "дать несчастным своим собратьям возможность в общей молитве перед образом Святителя и Чудотворца Николая испросить у угодника Божия помощь и покровительство и найти в себе силы прервать пьянство и начать новую трудовую жизнь". Говоря об Обществе трезвости, невозможно умолчать об особой духовной связи, которая была у батюшки со святым праведным Василием Грязновым.

 

В середине XIX века в родном Воскресенском соборе состоял старостой прав. Василий.

 

Василий Грязнов был, подобно прп. Силуану Афонскому, мгновенно исторгнут из греховной жизни Божественною благодатью за молитвы Царицы Небесной.

В соборе Василий за счет своих средств украсил интерьер храма, заменил иконостас, расширил храм в северную и южную сторону, содержал церковный соборный хор, за что был награжден от московской епархии золотой медалью.

 

Василий Грязнов стоял во главе торгового дома "Яков Лабзин и Василий Грязнов": ими было поставлено на промышленную основу производство знаменитых павлово-посадских шалей, прославивших заштатный в прошлом городок на весь мир.

 

Поскольку до своего обращения Василий вел нетрезвую жизнь, то обращение к помощи и молитвенному предстательству о страждущих недугом винопития было особенно действенно. Тем более, что вопрос о его канонизации вставал еще до революции. После кончины прав. Василия над его могилой был возведен храм, тело почившего было перенесено в склеп. В приделе прп. Василия исповедника8 в серебряном ковчеге хранились два нетленных перста праведного Василия (Грязнова). Ныне честные мощи святого праведного Василия почивают в недавно восстановленном храме Покровско-Васильевского монастыря9. Рядом с храмом на монастырском кладбище семейный участок семьи Воскресенских. Кроме того, батюшку и прав. Василия связывало особое почитание свщмч. Харлампия.

 

При деятельном участии и под руководством о. Александра возникло Городское попечительство о бедных Павловского посада. Проводились благотворительные праздники "белой ромашки", на которых собирались средства в помощь больным туберкулезом. После начала мировой войны, в 1914 году, был создан Комитет о беженцах, а в июле 1915 года о. Александр возглавил в городе комитет "Воинам-героям на спасение от удушливых газов".

 

Реальное училище10 было построено и открыто при непосредственном деятельном участии отца Александра на центральной улице города близ вокзала.

О.Александр организовывал паломнические поездки прихожан и городских жителей на поклонение мощам только что прославленного преподобного Серафима Саровского в Саров и Дивеево; посещали паломники и Киево-Печерскую Лавру, для чего Правлением ж.д. выделялись целые составы. Были совершены также подмосковные поездки в Берлюковскую пустынь, связанную с духовным исцелением прав. Василия Грязнова, и в Николо-Угрешский монастырь. На террасе дома о. Александра всегда было людно: записывались в паломнические поездки, численность которых доходила до 500 человек, просили помолиться о болящих. Люди с горем и нуждой шли беспрерывно.

Батюшка поднимал великие труды, но силы его были не безграничны. Однажды матушка Екатерина Вениаминовна в ужасе увидела из окна, как батюшку, истекающего кровью (открылось горловое кровотечение), несут на носилках к дому. Пришел врач, и был вынесен смертный приговор. Тогда не только прихожане, но и весь город взмолился об исцелении батюшки, и болезнь отступила.

 

В поздравлении ко дню двадцатилетия служения были такие слова: "Едва ли в посаде существовали какие-либо организации, учреждения и начинания, в которых Вы не состояли бы энергичным работоспособным членом. Как добрый наставник и законоучитель, Вы неутомимо трудились в школах посада: начальной при французской фабрике, министерской 2-х классной при ст. "Павлово-посад" и в Реальном училище Общества распространения образования".

 

Но главным делом батюшки, конечно же, было его священническое служение, молитва, его предстояние пред Престолом Божиим.

 

Утраты. Кончина детей

 

Но именно в эти годы батюшку с матушкой постигло первое огромное горе - утрата старшей дочери Сонечки. Она скончалась в возрасте шестнадцати лет от скоротечной чахотки. Родители потеряли в этот период еще двух детей, Коленьку пяти лет и Леночку шести лет11.

 

Матушка, надеясь спасти Сонечку, повезла ее в Ялту. Там она с необыкновенным мужеством, совершенно одна, вдали от семьи, самоотверженно дни и ночи ухаживала за любимой дочерью. Но коварная болезнь не отступала и роковой конец наступил. Тогда матушка, устроив все, поставила гроб дочери сначала в Александро-Невский собор г. Ялты, а затем перевезла цинковый гроб в специально выделенном, несмотря на трудности военного времени (1915 г.), вагоне в Павловский посад, чтобы похоронить Сонечку на фамильном участке около собора Покровско-Васильевского монастыря. Лучшая ученица выпускного класса женской гимназии - Соня Воскресенская, умная, красивая и обаятельная была оплакана всеми, кто ее знал. Умирая, она просила поставить на ее могиле ангелочка. Желание Сонечки не удалось исполнить, - вместо Ангела хранителя на ее могилке стоит православный крест. Родители по-христиански мужественно переносили потерю Сонечки12. Матушка, будучи еще молодой, как сама говорила, "тогда уже записала себя в старухи". Соня умерла незадолго до окончания последнего гимназического года, за блестящие успехи ей досрочно была присуждена золотая медаль. При погребении медаль положили с нею в гроб.

 

Атмосфера в семье

 

В семье оставалось еще пятеро детей - дочь Таисия и сыновья: Георгий, Сергий, Вениамин и младший Леонид. Подрастая, дети поступали кто в гимназию, кто в Реальное училище. Мальчики помогали о. Александру при богослужении в алтаре. Атмосфера любви и взаимопонимания царила в батюшкиной семье, где основой служило уважение к старшим и глубокое почитание к родителей. Матушка, выполняя обязанности по дому и занимаясь с детьми, была для всех приветливой и радушной хозяйкой. Всегда гостеприимная, она была чуткой собеседницей. Если расшалившиеся сыновья начинали "выходить из рамок", матушка напоминала, что она скажет папе, отцу Александру. Как правило, это действовало благотворно.

 

Революция. Закрытие храма

 

После октябрьского переворота Никольский храм вскоре был закрыт13. Жизнь семьи опрокинута. Батюшка был арестован. По милости Божией, его освободили через три дня. Тогда батюшка с матушкой, оставив все и взяв только самое необходимое, поехали служить во Владимирскую область, в село Ставрово с церковью Живоначальной Троицы.

 

В годину гонений трудно было обживаться на новом месте, тем более, что с собой они ничего не привезли. Приходилось иногда просить что-то у окрестных жителей, а они далеко не всегда желали помочь: возможно, это был страх. Два года прослужил там батюшка. Храмы закрывались один за другим. Это была невыносимая боль. Был закрыт и храм Живоначальной Троицы.

 

Провожая о. Александра, расставаясь с ним, как оказалось, навсегда, павлово-посадские жители и прихожане излили свою любовь к нему в трогательном прощальном слове:

"Истинным, глубоко верующим служителем Божиим горели Вы в благоговейном, проникновенном, молитвенном устремлении к Богу пред Престолом Всевышнего, заставляя забыть суету мирскую и злобы дня... и вознестись единым сердцем ко Благому Промыслителю Богу.

 

Незабываемы были моменты светлого чувства для каждого, кто испытал его при Вашем богослужении. Как пастырь добрый, не оставили Вы свою паству и поучениями. Глубоко западали слова в сердца слушателей, укрепляя веру слабых и колеблющихся. Вы были примером христианской жизни, редкого бескорыстия и нестяжательности. Отзывчивость Ваша к нуждам ближнего и беспредельная готовность прийти на помощь всякому просящему и нуждающемуся, кто бы он ни был..., невольно заставляет преклониться перед Вашим светлым духовным обликом.

Для всех доступный, со всеми ласково-обходительный, ко всем внимательный, на все отзывчивый - Вы были пастырем добрым воистину!

Родной наш батюшка, особенно дорого видеть нам то, что никогда и ни при каких обстоятельствах не изменяли Вы своим убеждениям. Преданность Святой Церкви, глубокая вера и бодрость духа всегда отличали Вас и прежде, и теперь, свидетельствуя, что путь Ваш правый и истинный. Ваш яркий пример многим слабым духом и колеблющимся в вере в наше трудное время давал силу духа, укреплял веру, помогал переносить без ропота все невзгоды жизни и с упованием на Бога бодро смотреть вперед в будущее (29.1.1923 г.)".

 

Под словами, написанными в суровую годину, стояло много подписей. Каждая подпись могла человеку стоить жизни, и, чтобы не подвергать опасности этих людей, подписи были отрезаны и преданы огню.

 

Храм Успения в Кожевниках. Болезнь. Явление свщмч. Харлампия

 

В 1923 году батюшка получил приглашение в московский храм Успения Пресвятой Богородицы в Кожевниках. Один из приделов храма был освящен во имя свщмч. Харлампия. По приезде в Москву о. Александр тяжело заболел и молился тогда свщмч. Харлампию о своем исцелении. В сонном видении святой явился о. Александру и сказал ему: "Я тебя исцелю, но я тебя и возьму". Действительно, о. Александр скончался по истечении многих лет (в 1950 г.) в день памяти священномученика Харлампия 23 февраля по новому стилю.

 

В храме Успения в Кожевниках батюшка прослужил четыре года. Не по своей воле покидает о. Александр место служения: храм Успения закрывается, и его переводят в храм св. Марона, пустынника Сирийского, в котором он должен занять место покойного настоятеля. И опять искренняя любовь прихожан выражается в простом, безыскусном слове, полном теплоты и признательности:

 

"В 1923 году, когда освободилось у нас одно из священнических мест, в заботах о приглашении достойного пастыря, мы остановились на Вашем добром имени. И наши надежды оправдались. Четыре года с неизменным достоинством несли Вы пасторское служение в нашей приходской общине. Благоговейное и истовое совершение богослужения, назидательное слово, сердечное приветливое обращение с паствой, сочувствие нравственным нуждам духовных детей, постоянная готовность облегчить их духовные немощи и строгая, достойная доброго пастыря, собственная жизнь: образ буди верным словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою (см.: 1 Тим. 4, 12), - вот яркие черты Вашего пастырства. Эти четыре года не изгладятся из нашей благодарной памяти. Теперь судьбами Божиими Вы призываетесь к новой пастве. Глубоко скорбя о разлуке с Вами, приветствуя Вас с этим новым служением и молитвенно призывая помощь Божию на Ваше пастырское дело, мы не желали бы, при видимой разлуке с Вами, потерять нравственную связь".

 

Храм Марона, пустынника Сирийского. Слово прихожан

 

Так в труднейшее время для страны и для семьи начинал свое служение в Москве отец Александр. Но ни в чем он не поступился, не свернул с однажды начатого пути. И теперь он направлялся опять к новому месту служения - Замоскворецкому храму преподобного Марона, пустынника Сирийского. Прихожан храма только что постигла тяжелая утрата - кончина настоятеля, отца Николая Синьковского. Батюшка был приглашен в храм, чтобы занять его место. Он был с любовью встречен приходом храма:

 

"Мы просим Вас объединить нас, внести в сердца наши мир и любовь, а также блюсти наш храм и сохранить в нем то молитвенное и благолепное служение, каковое оставил в сердцах наших блаженной памяти наш настоятель о. Николай, с тем, чтобы, выходя из храма, мы шли домой с радостной и теплой верой и молитвой. Встречая сейчас Вас как настоятеля14 нашего храма и нашего духовного отца и пастыря, мы просим нашего заступника и покровителя преподобного Марона, чтобы Ваше служение храму Божию было радостным и светлым, как утренняя заря Воскресения Христова; начинайте же Ваш пастырский подвиг со словами с Божией помощью и в добрый час (12.11.1927 г.)".

В этот период батюшкиного служения Господь послал радость в его семью - в храме прп. Марона состоялось венчание дочери Таисии в феврале 1929 г. Однако, почти через год храм был закрыт, и батюшка был переведен в храм св.мч. Иоанна Воина на Большой Якиманке.

 

Дети. Их жизнь и образование. Смерть сыновей Сергея и Вениамина

 

Взрослые дети жили в это время в двух маленьких комнатках московской коммунальной квартиры. Они искали возможность получить высшее образование. Но для них все двери были закрыты - они были "лишенцами" как дети священника. Только устроившись на работу чернорабочими, грузчиками, они смогли стать студентами технического вуза и получить дипломы. Средний батюшкин сын, Сергей Александрович, будучи музыкально одаренным, смог поступить в музыкальное училище, минуя специальную школу. Нагрузка была непомерной: учебу надо было соединять с тяжелой работой на заводе. Его молодой организм не смог выдержать всех нагрузок: тяжелый недуг - туберкулез легких - одолевал его. Снова на долю матушки выпало тяжелое испытание - выхаживать больного сына в тяжелые годы конца 20-х, начала 30-х ... И вот в возрасте 26 лет, в 1933 году, Сергий Александрович скончался, незадолго до кончины получив диплом инженера и определившись на службу на завод "Манометр".

 

Через два года в 1935 году такая же участь постигла тридцатилетнего Вениамина Александровича, инженера завода Войтовича. Мужественная матушка самоотверженно ухаживала за сыновьями, закрыла сама им глаза. Батюшка же отпел. Молча, по-христиански, переносили родители постигшее их горе. Часто, отслужив в храме Литургию и все требы, батюшка приезжал на могилку сыновей, на Введенское кладбище, где подолгу ожидала его матушка в сопровождении двух маленьких внучек. После панихиды батюшка раздавал поминальные конфетки. В памятные дни на панихиды собиралась вся оставшаяся семья, подпевавшая за служившим батюшкой умилительные слова заупокойных песнопений.

 

Начало служения у Иоанна Воина. Причт храма

 

В начале 1930 года, после закрытия храма прп. Марона, о. Александр начал служить в храме мч. Иоанна Воина. Это было тяжелое, трудное время. Священников в храме числилось двое, но настоятель храма отец Петр Сахаров редко служил из-за тяжелой болезни. На отца Александра легла тяжелая нагрузка, многообразные труды: служение ежедневных утренних и вечерних богослужений, исполнение треб. Сослужил ему целибатный диакон отец Александр Никитович Сахаров15 (он был до 1923 года клириком в храме свт. Николая в Клениках на Маросейке); иногда, по рассеянности, он выходил из храма после службы прямо в стихаре, направляясь к трамвайной остановке. Старичок псаломщик Дометий Петрович вычитывал ежедневно, порой до хрипоты, все, что было положено по уставу. Ни одного мальчика не прислуживало в алтаре или на клиросе, это совершенно не разрешалось властями. Староста храма Иван Александрович собирал в храм святыни из разоренных и разрушенных храмов, своими силами пытаясь помочь храму, - это духовно укрепляло прихожан, радовало батюшку. Материально же храм и труждающиеся в нем испытывали оскудение, стараясь обойтись самым малым.

 

Хор храма Иоанна Воина

 

На клиросе пел любительский хор, состоявший в основном из сестер только что разогнанной Марфо-Мариинской обители. Хор возглавляла любимая всеми, несмотря на строгость, матушка Серафима. Молитвенно спетый, он в течение многих лет радовал прихожан храма и распался только с уходом из жизни последних сестер. Среди певчих хора выделялась маленькая, сгорбленная фигурка - это была Евгения Леонидовна, матушка арестованного священника о. Ильи (Четверухина), настоятеля храма свт. Николая в Толмачах. Много лет пела в хоре и еще одна матушка - Маргарита Васильевна, супруга отца Василия Серебренникова16.

 

Маргарита Васильевна все время отдавала любимому храму. С большим вкусом и умением она украшала храм: убирала цветами иконостас и иконы к большим праздникам, но в особенности к престольному празднику мученика Иоанна Воина (12 августа). С особой любовью плела венки к Святой Плащанице, - это было ее постоянной заботой.

 

Прихожане любили свой храм. Многие имели в нем свои уголки, которые опекали и за которыми неукоснительно ухаживали. Порядок поддерживался как-то незаметно. Полы блистали чистотой. Этим занималась ежедневно часами матушка Анна с помощницей Евдокией. Они не имели постоянного жилища и жили то у кого-либо из прихожан рядом с церковью, то в самом храме, за печкой. Обе они были замечательными молитвенницами.

 

Подвижная и худенькая, лет за шестьдесят, матушка Анна, тайная монахиня, была полна расположения ко всем: добрейшая улыбка никогда не сходила с ее уст, а тихий и кроткий голос успокаивал и умиротворял. Прихожане при встрече с ней низко почтительно кланялись. Вновь постриженные монахини приходили к ней и просили ее руководства, она же старалась помочь им осознать высоту взятого на себя подвига.

 

Жизнь и труды батюшки на приходе

 

В храм на молитву собирались бесстрашные простые люди, в основном пожилые женщины, понимавшие, что только Господь может сохранить их в этой трудной, порой невыносимой жизни. Приходя сюда, они верили, что Батюшка поддержит их и утешит, разрешит недоуменные вопросы, помолится за них самих и за родственников, тонущих в житейском море. Каждый старался поддержать и батюшку в его очень трудной жизни, хотя у людей в то время мало было для этого возможностей. Батюшка крестил, отпевал, теперь уже почти не венчал и молился, молился... Часовые поминовения на Литургии и на панихидах, неукоснительные следования канонам и уставным предписаниям в церковной службе занимали все время, отнимали начинающие уже увядать силы священника, служащего годы без отпусков и свободных дней.

Время было тяжелое, но в храме неизменно царила атмосфера светлой радости. Всех встречала здесь батюшкина приветливость, благожелательная отзывчивость. Кто только ни приходил сюда, чтобы облегчить свою душу покаянием? Шли чудом сохранившиеся отдельные представители семей замоскворецкого купечества17, ютившиеся в Бабьегородских, Мароновских переулках, рискуя потерять с огромным трудом найденную работу, тайно приходили известные специалисты-врачи, профессора Московского Университета18, писатели, знаменитые певцы... шли простые москвичи, приезжали жители Подмосковья, среди молящихся было немало выброшенных из жизни священников, диаконов, вдов церковнослужителей. Всех батюшка готов был принять, утешить, по возможности помочь...

 

В облике о. Александра гармонично сочетались его внутреннее устроение, его служение и внешность православного священника. Он постоянно зрел Живого Бога и боялся только Его, а внешний мир отходил для него на другой план. Никто из тех, кто хоть раз в жизни видел батюшку, не оставался равнодушным: непременно, что-то менялось в человеке. Внимательный, проникающий в душу взгляд любящих глаз, интонация его голоса, слова, идущие из глубины, действовали всегда благодатно. Душа обращавшегося к нему человека раскрывалась для исповедания грехов, батюшка сам видел грехи и часто называл их.

 

Война. Молитва батюшки

 

О.Александр весь принадлежал храму, являлся неотъемлемой его частью. Во время особой опасности при бомбежках в начале войны, когда налеты вражеских самолетов были очень интенсивны, батюшка после объявления тревоги спускался с колокольни. Стоя у западных дверей храма, он горячо молился, и в момент приближения зловещего гула эскадры, батюшка наперсным крестом осенял то одну, то другую сторону и глубоко верил, что Господь не допустит разрушения и убийств на святом месте, услышит молитвы всех собравшихся.

 

Окрест же стоящие и молившиеся вместе с батюшкой люди слышали, как, пролетев мимо, самолет сбрасывал где-то совсем недалеко фугасную бомбу. Тревога кончалась; духовные чада отводили изнемогшего батюшку на колоколенку, укладывали в постель, давали ему сердечные капли. Посидев немного около него, спускались вниз, в храм, и оставались там до утра.

 

Почти после каждой службы совершали молебен с акафистом св. Иоанну Воину, поминали тех, кто сражался на фронте. Люди ощущали на себе и на тех, о ком молились, благодатную помощь, поэтому много страждущих стекалось в храм со всех сторон.

 

Окончание войны

 

Наступил 1945 год. Еще шла война. В самом начале мая, 6 числа, на праздник великомученика Георгия, батюшка служил Литургию. Вдруг среди Литургии, после пения Херувимской песни, батюшка вышел в открытые Царские Врата, взволнованно, резко произнес: "Дорогие мои, радость-то какая! Война кончилась!" И так же резко вернулся к Престолу. Все сразу как-то не поняли, что произнесено, что сказано.

 

Только 9 мая было объявлено об окончании войны, - батюшке же это было открыто раньше. В день Победы в Богоявленском соборе состоялся благодарственный молебен. Настоятели московских храмов, прибывшие на богослужение, вышли на середину храма в темно-бордовых облачениях "Сим победиши". Был среди них и отец Александр. По окончании службы, выйдя из собора, батюшка направился к станции метро Бауманская. Войдя в метро, он доехал до "Площади революции" и поднялся наверх; навстречу ему стеной хлынула ликующая толпа. Она оттеснила пожилого, усталого батюшку в длинной священнической рясе, прижала его к стене. Толпа грозила раздавить его. Придавленный к стене о. Александр стал тайно горячо молиться, и толпа отступила, батюшка вышел на улицу.

 

Храм мч. Иоанна Воина после войны. Сын Георгий

 

Уже с начала войны люди хлынули в церковь, а теперь молящихся стало еще больше. Храм был переполнен, атмосфера радости наполняла его. Особенно ярким был праздник св.мч. Иоанна Воина, 12 августа 1945 года. На праздник в храм приходили те, кто потерял на фронте своих близких, приходили и те, чьих сыновей, мужей вымолил батюшка у св. мч. Иоанна Воина. Хор под управлением батюшкиного сына Георгия торжествовал и гремел победу под сводами старинного московского храма. Богослужение, цветы, лица молящихся, - все праздновало и торжествовало победу над смертью, над тьмой. Жизнь жительствовала! Еще долго в ушах звучали услышанные песнопения.

 

Регентом правого хора в то время был старший батюшкин сын, Георгий Александрович. Получив в 20-е годы техническое образование (МВТУ им. Баумана), он работал на одном из московских заводов. Обладая абсолютным слухом и необыкновенно приятного тембра баритональным тенором и будучи церковным человеком, он оставил работу и создал хор, состоявший из профессионалов и одновременно глубоко верующих людей. Образцом для хора и высшим идеалом был Синодальный хор Успенского собора под руководством Данилина19. Солисткой хора была супруга Георгия Александровича Анна Васильевна. Ее глубокий низкий альт звучал в песнопении "Совет Превечный" на праздник Благовещения. Теплый, проникающий в душу голос запомнился всем, кто хоть раз услышал его. Молитвенная настроенность песнопений помогала глубже понять богослужение.

 

Своей кульминации атмосфера праздничности в храме достигала, когда во время пения "Хвалите имя Господне" открывались Царские Врата, и батюшка в полном праздничном облачении, в зеленой граненой митре появлялся величественный на фоне алтаря, торжественно спускаясь с амвона по ступенькам. Поистине это было явление высокого "царственного" священства.

 

Батюшка в окружении народа

 

Во время Великого Поста в субботу первой недели или в Великий Четверг случалось, что батюшка оставался без помощников, а исповедников собиралось до тысячи человек, а иногда и до полутора тысяч. Казалось, что положение безвыходное. Как мог батюшка, будучи уже пожилым больным человеком, отпустить такую массу народа? Но о. Александру дана была особая благодать и дар от Господа видеть кающуюся душу; он прозревал внутренний мир человека и состояние его души, говорил каждому слово назидания для исправления, читал над каждым разрешительную молитву, а потом причащал каждого из своих рук.

 

Когда же кончалась служба, батюшка, ведомый под руки, начинал свой путь от алтаря сначала до порога храма, а потом в ограде, на пути к домику, стоявшему всего в каких-нибудь ста метрах от северных дверей, теснимый плотно обступавшими его людьми.

Каких только вопросов не задавали. Одна женщина спрашивала Батюшку: "Продавать ли корову?" И положение безвыходное, и продавать страшно. Батюшка сказал: "Продавай! К тебе придет другая корова, зальешься молоком". Так и получилось. Она потом уже после батюшкиной смерти, часто на могилку приходила. В храме св. Иоанна Воина много было солдат вымоленных батюшкой, которых все считали погибшими, но они вернулись с войны.

 

Матушка, накрыв на стол, терпеливо ждала батюшку, когда же терпение ее иссякало, то посылала кого-нибудь, чтобы привели, наконец, батюшку домой.

 

Такое почитание батюшки в годы гонений, его непреложный авторитет могли вызвать только недовольство: за два года до кончины его лишили настоятельства, оставив все-таки "почетным". На настоятельское место был прислан другой, не имевший образования священник20. "Засучив рукава", он принялся все переделывать на свой лад. Однако, Господь судил иначе: не прослужив и полугода, он скоропостижно скончался за праздничным столом, будучи приглашен на свадьбу.

 

Патриарх Алексий I и о. Александр

 

Патриарх Алексий I (Симанский) относился с большой любовью и пониманием к отцу Александру. Когда к Святейшему обращались за молитвенной помощью, то он сейчас же переадресовывал эту просьбу к о. Александру, зная силу его молитвы. Однажды он обратился к батюшке с просьбой составить акафист святителю Иоанну Тобольскому21.

Приехал Святейший и на пятидесятилетний батюшкин юбилей в феврале 1948 года. В храме было большое торжество: поздравление батюшки на амвоне, пение многолетия, теплые слова. В ответном слове Патриарху батюшка просил Святейшего помолиться о том, чтобы все они, - батюшка указал на море людей в храме, - были бы вместе с Вами там, как теперь здесь.

 

Это было последнее батюшкино торжество, через год, в 1949 году, батюшка последний раз приехал в храм на службу праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, а через два месяца батюшки не стало.

 

Кончина батюшки

 

5 часов утра. Четверг первой недели Великого Поста, день памяти свщмч. Харлампия. Много лет назад, во время тяжелой болезни, святой даровал исцеление о. Александру. Тогда он сказал батюшке: "Но я тебя и возьму". Теперь слова святого исполнялись.

За три дня до своей кончины батюшка прерывающимся голосом со слезами на глазах объявил своей семье: "Дорогие мои, я скоро уйду от вас". За два дня до кончины батюшка вдруг широко раскрыл глаза и произнес: Блаженны чистые сердцем, яко тии Бога узрят (Мф. 5, 8).

 

Первая панихида в Тетеринском. Прощание с новопреставленным

 

Сразу же в ранний утренний час, приехал о. Василий Серебренников и по батюшке была отслужена первая панихида. Началось чтение Святого Евангелия. Приехал батюшкин духовник отец Вонифатий Соколов. Батюшку облачили, положили во гроб. О. Вонифатий начал панихиду, к дому в Тетеринском стали стекаться люди, до которых уже успела долететь печальная весть. Квартира не смогла вместить всех: люди стояли на лестнице, дверь была открыта, и народ молился вместе со стоящими внутри. Панихиды служились беспрестанно до поздней ночи и весь следующий день. Батюшка был духовником московского духовенства22, и духовные чада спешили отдать ему свой последний долг. Они приходили в одиночку и со своими хорами и молились, молились... И как при жизни батюшка был окружен людьми, так и теперь люди были рядом, их было так много...

Могли возникнуть трудности с погребением батюшки. В эти страшные годы гонения на Церковь он не имел московской прописки. Но Господь неизменно хранил отца Александра, и теперь по милости Божией все устроилось.

 

Первая панихида в храме. Прощание

 

В субботу гроб с телом батюшки был перевезен в храм св.мч. Иоанна Воина. Там его встречал духовный сын батюшки, отец Иоанн Крестьянкин, тогда еще совсем молодой. Он же отслужил и первую панихиду в храме. Не забыто было батюшкино попечение о душах: люди шли с любовью и печалью в сердце, чтобы дать последнее целование своему дорогому пастырю. Поток был нескончаемым.

 

25 февраля, в день своего Ангела, приехал для прощания с батюшкой Святейший Патриарх, он долго и горячо молился у гроба, уходя, с глубокой скорбью сказал: "Ушел мой последний молитвенник".

 

На следующий день, в Неделю Торжества Православия, заупокойную Литургию совершил Преосвященный Макарий, епископ Можайский, в сослужении сонма местного духовенства. На отпевание почившего батюшки прибыл митрополит Николай Крутицкий и Коломенский (Ярушевич). С присущей ему силой и вдохновением он сказал надгробное слово о почившем как об одном из наиболее выдающихся служителей Церкви нашего времени. Потом произнес слово духовник о. Александра, протоиерей Вонифатий Соколов: он сказал о подвиге покойного пастыря, о его служении, о любви к людям, непрестающей и по ту сторону гроба: "Как, живя на земле, по данной тебе благодати священства, ты молился у Престола Божия за свою паству, так верим и уповаем, что молитва твоя никогда не умолкнет там, у Престола неприступной Божественной Славы, где Господь по милости Своей и по твоим делам любви сподобит тебе стоять".

 

Нескончаемые панихиды совершались московским духовенством, служили архиерейским чином Литургии и говорили напутственные слова прощания. Весь подвиг батюшки, вся глубина его служения, его боль за страждущие людские души, - все теперь соединилось и выстроилось в истинное Торжество Православия.

 

Началось прощание с почившим дорогим батюшкой. Множество людей, пришедших проститься с дорогим пастырем, заполняли не только храм и церковный двор, но и окрестные переулки. Всем хотелось подойти к своему молитвеннику и наставнику, возвратить ему ту любовь, которую в изобилии получали от него. Эту истинно евангельскую любовь к ближним, прошедшую через всю батюшкину жизнь, ощутил каждый, кто хоть раз встретился с ним. Вереницей люди один за другим подходили ко гробу, кланялись, целовали крест, Евангелие, руку пастыря, в которой не ощущалось дыхания смерти... Людской поток не прекращался. Наконец, гроб с телом подняли на руки, понесли к западным дверям храма и из-за многолюдства с трудом смогли его вынести.

 

Под глухие удары колокола и пение умилительного канона "Помощник и Покровитель23..." медленно двинулись вокруг храма, которому любимый батюшка принес последние двадцать лет своей священнической жизни. По щиколотку в воде из-за наступившей оттепели, тесня друг друга, шли те, кому батюшка всецело отдавал всего себя.

И вот гроб установлен на катафалк, печальная процессия выезжает на Б. Якиманку, движение по которой перекрыли, а по обе стороны ее стеной стоял народ и молился. Машина медленно ехала по городу к месту последнего упокоения, на Введенское кладбище. А там снова панихида и снова прощание. Долго еще не расходились, каждому хотелось подойти поближе и постоять у дорогой могилы...

 

Матушка по-христиански мужественно переносила кончину батюшки, близкие старались ее поддержать. Ее жизненный подвиг еще не кончился: вскоре смертельно заболел старший сын Георгий Александрович. Она самоотверженно ухаживала за ним, хотя сама уже была безнадежно и тяжело больна. Силы ослабевали, и она стала просить батюшку взять ее к себе. Во сне она увидела прекрасное поле с яркими цветами; батюшка шел ей навстречу, и она услышала слова: "Нет, тебе еще рано, придешь через три года". Так и случилось.

 

Через два года, собрав последние силы, матушка схоронила сына, а на следующий год скончалась сама. Оба похоронены рядом с дорогим батюшкой.

 

На могиле отца Александра Воскресенского, за чугунной оградой, возвышается массивный, тяжелый крест из черного лабрадора. Внизу, на постаменте, слова: "БЛАЖЕНИ ЧИСТИИ СЕРДЦЕМ ЯКО ТИИ БОГА УЗРЯТ".